Для художника Александра Погоржельского живопись — формальное средство документации собственного субъективного восприятия. Имея в профессиональном инструментарии хорошую живописную школу Художественного института им. Сурикова наравне с теоретической базой Института проблем современного искусства, Погоржельский использует традиционную технику для нового оптического поиска, актуализирующего вопрос об осмыслении повседневности через восприятие зримого. Оптикоцентричный способ познания становится для художника отправной точкой для размышления об искажении восприятия при созерцании привычного в нестандартном ракурсе. Крупномасштабные холсты Погоржельского напоминают увеличенные фрагменты фотокадров. Исследуя проблему фиксации мимолетного взгляда на событиях обыденной жизни, автор переносит формальные поиски, характерные для профессиональной фотографии или кинематографа, в поле живописи: нахождение ракурса, кадрирование, вариативная резкость очертаний объекта.

По словам Александра Погоржельского, его интересует «грань между обыденностью и предсказуемостью повседневных дел и красотой и неповторимостью каждого момента». Любая из живописных серий, созданных Погоржельским за последние девять лет, представляет разные типы наблюдений: это и случайные взгляды на окружающее, как в серии «Газонокосильщик»; и подглядывание за собственными действиями — в сериях «Спорт» и «Ванная», и пристальное рассматривание обыденных вещей в новом, безынформативном аспекте, как, например, в серии «Продукты». Предмет, воспринятый как простая абстрактная форма, либо вовсе лишается своего информативного кода, либо становится объектом для свободных интерпретаций, как в серии «Цивилизации», когда взятый вне контекста музейный экспонат — африканская маска или шлем от доспехов — предстает в образе сомнительного реди-мейда, побуждающего к бессознательным ассоциациям.

Наш взгляд на повседневность всегда крайне субъективен, любое окружающее пространство или объект понимаются лишь с точки зрения самого человека. В невозможности воспринимать предмет отстраненно, увидеть вне его взаимоотношений с субъектом кроется основная идея выставки Александра Погоржельского, призывающей не показать конкретный объект, а понаблюдать за видением человека.

И хотя живопись Александра Погоржельского на первый взгляд лишена повествовательной динамики и мелких деталей, требующих разглядывания и последовательного прохождения взгляда по плоскости картины, в ней все же присутствует элемент процессуальности. Погоржельский изображает не линейное движение, а сам взгляд человека, который, по сути, является движением вглубь, выходом из области внутреннего самоощущения субъекта во внешнее пространство через зрение. Заданное направление от внутреннего во внешнее меняется на противоположное в момент восприятия зрителем самой живописи, в которой важен не представленный объект, а его познание субъектом. Изображенный художником процесс познания напрямую связан с философской традицией феноменологии. Например, с мыслью Эдмунда Гуссерля, по которой структура сознания — это феномен, в котором слиты воедино субъект и объект, а восприятие сознанием явлений мира — не пассивное, естественное наблюдение за данностью, но направленное стремление — интенция. Рассматривая таким образом работы Погоржельского, мы можем воспринимать их не как статичные, ни о чем не повествующие образы, попавшиеся как бы случайно на глаза (цветные пластиковые пакеты с продуктами, старинные рыцарские шлемы, языческие тотемные маски и прочие музейные экспонаты, выхваченные из поля повседневности кадры бытовых сцен), но попытаться уловить в каждом из таких «нацеливаний» взгляда на объект невидимое, но активное движение мысли человека, побуждение, направляющее сознание на некий предмет с целью его познания. Наблюдая же за объектом, изображенным на картине, мы узнаем и субъект, его познающий, — то есть автора или самих себя, сопоставляя увиденное с собственным опытом.

Объекты в работах художника даны в увеличенном масштабе, они часто кадрированы и выходят за пределы картины, иногда намеренно лишенные резких очертаний. Таким образом демонстрируется факт изменения фокусного расстояния, момент наведения резкости, эффект, перенесенный из поля фотографии в живопись, чтобы передать устремление взгляда к рассматриваемому объекту.

По поводу такого приема, использованного Погоржельским, можно сказать то же, что французский философ Мишель Фуко говорил о работах Эдуарда Мане: о невозможности художника изображать расстояние, так как расстояние не может задаваться восприятием, его самого не видно, а восприятие расстояния — именно интеллектуальное. Таким образом, через некий знак, изменение масштабов персонажей или предметов, как в случае с живописью Погоржельского, художник изображает невидимое — понимание протяженности пространства.

Сокращая расстояние до объекта практически до минимума, Погоржельский изображает момент «захвата» предмета взглядом, его удержания не только зрением, но и практически тактильное соприкосновение с ним. Вслед за последователем феноменологии Морисом Мерло-Понти можно помыслить любое видимое в неразрывном соотношении с осязаемым, поскольку одно тело и видит, и прикасается. Человек сам погружен в бытие, и поэтому видение — это не только вопрошание, направленное к миру, но и его «ощупывание взглядом».

Работы Александра Погоржельского — не простая пассивная фиксация реальности, они состоят из более сложной, философско-психологической понятивной ткани. В них всегда присутствует герой, даже если на картине изображен монохромный пакет с картофелем или яркие полосы складок занавески в ванной комнате. Этот герой, субъект находится в процессе активного познания, наблюдения.

Данная выставка встает в один ряд с чередой подобных, прошедших за последнее время в Москве и Петербурге проектов, посвященных современной реалистической живописи, пластическому искусству в целом и понятию картины в современном искусстве, таких как выставка «Россия. Реализм XXI век» в Русском музее, «Картина после живописи» в петербургской Академии художеств, «Русский реализм XXI века» в Музее истории России, проект «Нет времени» на «Винзаводе» и другие. Александр Погоржельский имеет за плечами не одну персональную выставку, но именно эта в начале 2016 года удачно встроилась в критическую волну, поднявшую на поверхность тему пути современной живописи, традиционного вида искусства, которому остаются верны многие российские художники и который, претерпевая различные мутации, остается существовать в меняющейся обстановке.

Елизавета Шагина