Владимир Горбунов и Ксения Гончарова. Индустриальное и человеческое

Выставка супружеской четы Владимира Горбунова и Ксении Гончаровой вдохновлена жизнью Южного Урала — родных для художников мест, пронизанных магией услышанных в детстве сказов Павла Бажова. Сюда, на простор, к горам и прозрачным голубым озерам, они вернулись из Петербурга, завершив обучение в Академии художеств. В 50 километрах от деревни, где живут художники, находится Карабаш, город — экологическая катастрофа. Фотографии, сделанные в окрестностях родного города Ксении, поражают воображение — а рассказ об этих местах звучит как хтонический миф. Однако полные цвета картины Владимира Горбунова и разбитые на пиксели изображения цветов Ксении Гончаровой имеют мало общего с пугающим образом Южного Урала, который живописуют в СМИ.

И Ксению, и Владимира волнует современное: развитие технологий, неминуемый цифровой прогресс. Вселенная, в которую погружены художники, дарит им куда больше впечатлений, чем сериалы и комиксы. Владимир Горбунов открыл для себя фантастическое скорее интуитивно: его герои и окружающий их мир трагически не успевают за технологиями. Они не современны, но им уже знакомы чувства человека будущего — любовь к семейному автомобилю и уважение к мощи экскаватора.

В попытке лучше понять современников Владимир, какое-то время работавший с фотографией и видео, вновь обратился к живописи. В привычных вещах его начали интересовать зазоры, сквозь которые прорастает инобытие: иногда это волшебное сияние света, а иногда — нелепый кричащий принт на футболке, диссонирующий с цельным образом близкого для художника человека.

Оба автора в той или иной степени обращаются к прошлому — к миру до Интернета. Об этом свидетельствуют и рукодельные панно, притворяющиеся цифровыми, и найденные объекты Владимира Горбунова. На их художественный мир неумолимо наступает прогресс, но шкуры электрокоз и чудом выжившие в бездонных озерах киберрыбы свидетельствуют о том, что технологии не оправдали себя. Владимир Горбунов и Ксения Гончарова открывают и являют человечеству следы очевидно развитой цивилизации, существовавшей на Урале, но сгинувшей практически бесследно. Этим художественным жестом они отказываются от технооптимизма, утверждая существование чего-то более значимого — например, человека в его первозданной красоте. Даже если его тело замусорено следами высокой культуры.