Андрей Макаревич выступил на сцене Эрарты в компании петербургских джазовых музыкантов.
Программа «Андрей и Ильдар в Машине», которую сыграли на сцене Эрарты, представляет собой необычное, джазовое прочтение хитов «Машины времени». Проект придуман петербургским гитаристом Ильдаром Казахановым. Предложение об участии, по признанию Макаревича, было для него неожиданным, спонтанным и крайне лестным. За основу были взяты известные песни: одни узнавались с первой ноты («А вокруг такая тишина»), другие (которые, казалось бы, у всех на слуху) было довольно трудно идентифицировать («Поворот», «За тех, кто в море») в обличии виртуозных и длинных джазовых соло.
В начале вечера Андрей Макаревич признался, что в этой компании музыкантов он — всего лишь гость. В живом исполнении программа звучала лишь в третий раз. До этого она была дважды представлена в прошлом году и другим составом участников. Тогда компанию Ильдару и Андрею составили Билли Новик и другие музыканты. В этот раз главной приглашенной звездой была Аня Чайковская, исполнившая несколько песен, в том числе «Снег». На концерте эта композиция была представлена в камерном варианте, где были задействованы только голос Ани, гитара Ильдара Казаханова и саксофон Игоря Тимофеева.
Кстати, Игоря также можно назвать одним из главных героев вечера. Ведь саксофонист «Аквариума» играл еще и на гитаре, а еще пел: он исполнил композиции в память о недавно ушедшем из жизни Би Би Кинге. В свою очередь, Андрей Макаревич поделился воспоминаниями о том, как много лет назад прилетел из Москвы в Ленинград на концерт короля блюза, проходивший в ДК имени Кирова — здании, расположенном по соседству с Эрартой.
Если сначала звучали инструментальные композиции и Андрей Макаревич выполнял исключительно функцию гитариста, то после выступления Ани Чайковской рок-музыкант не удержался и тоже запел, пошутив, что это для него более привычное занятие.
Это был не просто концерт, а настоящий джем-сейшн — без долгих репетиций и подготовки, зато живой и наполненный особой энергетикой. Музыканты понимали друг друга с полуслова и с полуноты, много импровизировали, подхватывали, развивали, продолжали. Композиции были окрашены в оттенки различных джазовых стилей: это и пронзительность блюза, и стремительность свинга, и умиротворение кул-джаза, и головокружение бибопа. Так на одной сцене слились московский рок и питерский джаз, а в зале в едином ритме дышала публика, рожденная в СССР, и молодежь «новой волны».
