отрывок из главы
…Синим моментально освободили стол в центре зала, и пока под одобрительный гул собравшихся им разносили свежий гиннесс (*209), у Синих появилась возможность осмотреться. В отличие от пабов Синих, пубы Зеленых оказались в буквальном смысле народным местом: кроме привычного для Синих контингента — любителей выпить и посмотреть футбол по телевизору — здесь была совсем еще зеленая молодежь, погруженная в Wi-Fi, парочки на свидании, молодые мамаши с детьми, перепачканными зеленкой, одиночные посетители и разномастные группы произвольного состава.
Когда перед принцессой поставили на стол пинту гиннесса, та смутилась:
—Мама говорит, что девушке пить пиво неприлично.
—А синим чулком (*210) быть прилично? — загоготал кто-то позади нее.
—Эй, не нарывайся! — оборвал бармен гоготавшего. — Не видишь, девушка стесняется! – и сказал принцессе ободряюще: — Это О'Болтус; не обращай на него внимания — он не со зла; просто он балбес. Пей то, что читаешь нужным. Рекомендую наш фирменный кофе по-зеленому (*211): виски Green Label с кофе со сливками и сахаром — и крепко, и сладко.
— Идеальный напиток для приличной и оттого одинокой девушки, — снова загоготал О'Болтус.
Принцесса хотела ответить, что она вообще ничего не пьет, кроме чая, но тут джинн встал во весь рост и кинул клич:
—Ну, братцы, за что пить будем? — и сам же предложил: — Давайте для начала за литературу!
—Что он несет? — тихо спросил брата принц Ультрамарин. — Какая литература?
—Для Зеленых это очень важная тема, — так же тихо ответил ему принц Аквамарин. — Они — самая читающая публика в мире и абсолютные чемпионы по количеству нобелевских лауреатов по литературе на душу населения. Так что литература — предмет не только их интереса, но и национальной гордости.
На самом деле джинн ничего такого не знал и поднял этот тост просто потому, что в тот момент в пуб вошли их знакомые друзья-писатели О’Том и О’Бэтом. Те с энтузиазмом поддержали тост за литературу, после чего им показалось логичным перейти к поэзии. Констатировав, что каждый Зеленый в душе немного поэт, друзья-писатели принялись по очереди декламировать стихи. Стихи были диковинные: они состояли из пяти строк; в первой длинной строке назывался персонаж и география действия, во второй длинной строке раскрывалась суть события, после чего следовали две коротких строки, разворачивающие сюжет в неожиданном направлении, а в последней длинной строке все заканчивалось ничем, но теми же словами, что использовались в начале.
— Знаменитый кондитер в Бургундии
По утрам пребывал в мерехлюндии:
Запираясь один,
Он жевал гуталин,
Проклиная все торты Бургундии, (*212) —
с выражением прочитал О’Том.
—Это лимерики! — обрадовалась принцесса Лазурь. — У меня в детстве была целая книга лимериков, я их обожала.
— Как это королева Индиго могла допустить, чтобы ее дочь воспитывалась на чтении нонсенса? — ехидно заметил джинн.
— Ничего ты не понимаешь, — защищалась принцесса. — Литература абсурда развивает воображение и чувство юмора. У нас у самих есть Эдвард Лир и Льюис Кэрролл. Мама говорит, что парадоксальное мышление улучшает способность ориентироваться в нестандартных ситуациях.
Джинну, настроившемуся весело провести время, не улыбалась перспектива уйти в интеллектуальные дебри, и он заметно поскучнел, но тут Синим предложили принять эстафету и прочитать свои лимерики.
— Ну, тебе и карты в руки, — сказал сестре принц Аквамарин.
Не заставляя себя долго упрашивать, принцесса встала и громко продекламировала:
— Как-то раз скалолаз на Тибете
Собирался на поиски йети,
Но в сезон не попал,
А потом снег пропал,
А со снегом пропали и йети.
Пробудившись на заключительных словах принцессы, захмелевшая личность, сидевшая за столом справа, подняла голову и беспокойно спросила:
— Кто пропал?
— Ети пропали, — ответила ему захмелевшая личность слева. — И те тоже пропали. Все пропали.
— О, ужас! — сказала захмелевшая личность справа, и они со стуком уронили головы на стол.
— Кто сказал «О’Ужас»? — ответил голос из глубины зала. —Что, пора нести десерты?
Из задней двери робко высунулась голова, и Синие узнали пугливого кондитера, участвовавшего в недавней акции Зеленого Мира: оказалось, что О’Ужас работал в пубе «Застенчивая лошадь», но он и здесь всего боялся, даже высунуть нос из собственной кухни. Однако, несмотря на то, что душа кондитера вечно пребывала в пятках, руки у него оказались на своем месте: все его десерты были превосходны.
